Предисловие |
ПРИМЕЧАНИЯ
Два мира. Впервые полностью - "Русский вестник", 1882, No 2, с. 659. Ранее (1872) печаталось без ч. 2. Опубликовав в 1857 г. "лирическую драму" "Три смерти", Майков продолжал работать над своим замыслом, связанным с историей раннего христианства в его столкновении с языческим миром, и в 1863 г. опубликовал новое произведение под загл. "Смерть Люция. Вторая часть лирической драмы "Три смерти"". Однако и это решение автора не удовлетворило. В архиве поэта сохранился черновой автограф под загл. "Смерть Люция. Часть вторая". Эта испещренная поправками рукопись - зародыш будущей трагедии "Два мира", куда сначала в качестве второй (1872), а позднее (1882) третьей части войдет кардинально переработанная "Смерть Люция". Трагедия "Два мира" завершает собой многолетний поэтический труд Майкова.
"Два мира" Пушкинской премии Академии наук. В начале письма Майков характеризует свои многолетние занятия всеобщей историей, перечисляя наиболее авторитетные исторические сочинения и называя многочисленных изученных им авторов: писателей, историков, богословов и т. п. "События минувших веков я старался вообразить себе по их аналогии с тем, что прожил и наблюдал сам на своем веку, а нами проживаемая историческая полоса так богата подъемами и падениями человеческого духа, что внимательному взору представляется богатый материал для сравнения даже с далекими минувшими эпохами. Открывается удивительная аналогия явлений, но не роковая последовательность непреложных внешних законов, а нечто живое, вечно действующее в самой сущности духа человеческого <.,.> Таким обрезом, мне настоящее поясняет минувшее, н наоборот". Далее Майков характеризует героев своей трагедии (и одновременно "героев" современности): "И нынешнего старого развратного сановника, балетного завсегдатая и весьма неразборчивого в способах приобретения узнаешь в Публии, беззубом проконсуле, которого дурачит Аезбия; надменного, сухого аристократа, у которого от предков остались только фамильные пороки н имя, который бранит новое только потому, что не ему достается сбирать дань с текущей жизни, признаешь в старом Фабии, скряге, скопидоме, вздыхающем о древнем праве, по силе коего он мог бы в рабство себе взять всех своих должников. В этих наших героях demi-monde'а <полусвета (франц.). - Ред.~>, добрых и веселых по природе, остроумных, даже и знакомых с последними словами "науки", при всем том скучающих, и обремененных долгами, истощенных оргиями и наслаждениями и часто готовых на все {как Катилина) для стяжания чести и денег, - разве не узнаете вы в этой бледной толпе юных патрициев <...> В этой картине нельзя не узнать многое, нас окружающее. И циник оказался необходим для моей картины. Скажу, впрочем, что он у меня вышел крупнее, так сказать, грандиознее и идеальнее, чем все циники Лукиана и др<угих> древних писателей. Я ему "польстил". Современные циники не должны бы обижаться, и они совершенно напрасно обиделись". Особое место в письме Майкова Гроту уделено проблеме "слога" - индивидуального языка действующих лиц трагедии. С этой точки зрения охарактеризован ряд ее героев: христиане Иов, Марцелл, Эвмен, Главк, Лидия и др. Далее Майков сказал о трагедии: "В ней много моих "убеждений". Во-первых, главное - все, что Деций говорит о разуме к что возражает Марцелл, - это мои личные понятия и "убеждения". Не считая непогрешимым и высшею силою в мире человеческий разум, личный, я воспользовался случаем дать шпильку и коллективному разуму, так наэ<ываемому> vox populi (имеется в виду античное изречение: глас народа - глас божий (лат.). - Ред.), предоставив подлому Миртиллу сослаться на глас народа в восстании всех против христиан" (Известия ОЛЯ, 1979, No 4, с. 384, 385, 386, 388).
Трагедия "Два мира" вызвала многочисленные отзывы современников Майкова, преимущественно положительные, и почти единодушно была признана самым значительным его произведением. "Поэма г. Майкова, - говорил Я. К. Грот на заседании второго отделения Академии наук 19 октября 1882 г., - столь зрело обдуманное и тщательно обработанное художественное создание, что его нельзя не причислить к тем приобретениям нашей литературы, которыми она вправе гордиться" (Я. К. Грот, Отчет о первом присуждении премий А. С. Пушкина, СПб., 1882, с. 14), Повествуя о первых веках христианства, Майков широко использовал библейские легенды и предания, вводил в поэтическую ткань трагедии, в речь ее персонажей парафразы и цитаты из Евангелия. В комментариях такого рода вкрапления специально не оговариваются.
Часть первая. Сцена первая. Спартаком пахнет, да! Спартаком! - то есть восстанием рабов. Престол, // И некто был на нем седящий. - Речь Иова стилизована под слог Апокалипсиса. День суда- Страшный суд. Сцена вторая. Рим... // миру // Законы дал. - Древнеримское право было наиболее развитой правовой системой рабовладельческого общества. И сядь на трон // Философ и т. д. - Деций высказывается как последователь политического учения Платона (см. его "Государство").
"Отче наш" - начало и название христианской молитвы, обращенной к богу. Он в венце из терний. - По евангельской легенде, терновый венец был надет на Христа перед казнью. Он львами // Разорван был - т. е. был предан казни: погиб на арене цирка или был брошен на съедение зверям. Там, где нет ни воздыханья и т. д. - Перефразировка христианской заупокойной молитвы.
Часть третья. Ловите, ловите и т. д. - Слова Хора соотносятся с горацианским идеалом наслаждения жизнью, выраженным в его знаменитом призыве "Carpe diem!" - "Лови день!" ("Оды", I, II, 8). Скончался // Великий Пан - Греческий историк Плутарх ("Об упадке оракулов", гл. 17) рассказывал, что в царствование римского императора Тиберия кормщик корабля, плывшего из Пелопоннеса в Италию, услышал возглас: "Умер великий Пан". Сообщение кормщика было обнародовано и вызвало многочисленные истолкования. Раннехристианские писатели истолковывали его как весть о конце эпохи язычества. Мирта Киприды мне дай! - см. стих, и примеч. "Эпикурейские песни", т. 1, с. 512. - Нет... знака // На роже - т. е. нет рабского клейма. Рим горел // Неспроста. - Пожар 64 г. охватил почти всю территорию Рима. Он послужил предлогом для предпринятого Нероном гонения на христиан, обвиняемых в поджоге. От новых вер... // Из Халдеи, // Из Персии, из Иудеи. - Речь идет о проникновении в Рим культов Астарты, Митры и Христа. Vae victisl - см. примеч. к стих. "Никогда!", т. 1, с. 546. "Кончим представленье", // Как тот сказал!.. - В конце римской комедии к зрителям обращались с традиционной формулой: "Plaudiie, acia est fabula" ("Похлопайте, представление окончено". - лат.). Светоний в "Жизни двенадцати цезарей" (Божественный Август, 99) сообщает, что Август "в свой последний день <...> Вошедших друзей <...> спросил, как им кажется: хорошо ли он сыграл комедию жизни? И произнес заключительные строки:
".
Павел (первоначальное имя Савл) - один из апостолов, в прошлом принадлежавший к враждебной Христу иудейской секте фарисеев. По евангельской легенде, на пути в Дамаск Савл услышал голос Христа, который спрашивал: "Савл, Савл! что ты гонишь меня?", и уверовал в его учение. Впоследствии проповедовал в Риме. Бруту Цезарева тень // Являлась... в день // Фарсальской битвы?. - Здесь Майков допустил неточность: у Плутарха говорится о битве при Филиппах, а не о Фарсальском сражении. В "Стихотворениях А. Н. Майкова в трех частях", СПб., 1872, неточность исправлена и этот ст. читается: "Сраженья при Филиппах". В последующих же изданиях так, как в Полн. собр. соч., 1893. И в Риме уж теперь два Рима! - По свидетельству А. В. Амфитеатрова, Майков первоначально хотел дать своей трагедии название "Два Рима" ("Исторический вестник", 1903, No 3, с. 1012. Под псевд. Сандро).