С. С. ДУДЫШКИНУ
<19 мая 1858>.
Я вчера, уезжая из Петербурга, написал тебе записку;1 теперь по поводу того же разбора пишу другую. Меня заняла мысль - неужели не выражается никакой общей идеи в массе моих литературных трудов? Пообсудив все хорошенько, я дошел до заключения, что выражается, и именно та, которая проходит через всю мою жизнь. Идея эта есть природа, натура, натуральность и норма. Не говорю уже о природе внешней: что автор любит ее и любит жизнь с ней и в ней, это уже не подлежит сомнению, и я уверен, что читатель в затруднении даже сказать, которую природу он больше любит - роскошь ли юга или северное болото. Но успокоительное ее влияние, мне кажется, заметно и в нормальности отношений автора в житейском мире. Посмотри отношения к женщине: он нигде не рисуется, не становится на дыбы; отсюда происходит также и отчужденность от собственно современных вопросов, ибо мир человека как будто кажется мал для того, кто жизнь ведет под влиянием космических сил, а впутавшись в него, немудрено такому стороннему зрителю и вздор иногда понести, поддавшись влиянию великих идей, которые двинут иногда предержащие власть для корыстных своих целей. Но, с другой стороны, - и именно это довольно сильно высказывается в ряде пьес, постоянно во все годы следующих одна за другою, - эта природа и любовь к ней заставляет глубже чувствовать уклонение условий общественной жизни от нормы. См. Послание к барышне,2 "Грезы", в "Очерках Рима" многие пьесы, "Жрец", "Весенний бред", "Он и она", "Вихрь" и мн<ого> др<угих>, вроде "После бала", "Старый хлам" и пр. Одним словом, автор не может уже оставаться равнодушным к условным формам общества и порождаемых ими аномалий. И действительно, во всей моей жизни я никогда не лгал и не мог терпеть лганья, даже перед самим собою. В "Трех смертях", самой уже объективной пьесе (это, конечно, я только теперь уразумеваю, а не тогда, когда писал), я не мог этих философов заставить остаться отвлеченными идеями, - в каждом из них сказывается человек, несмотря на то что у каждого в голове теория: Лукан - малодушный мальчик, который, по восприимчивой натуре, в минуту может быть героем; Сенека все-таки вышел стариком и падает перед сомнением в своем призвании; Люций тоже иногда выходит из себя.
Странное еще это чувство объективности. Верь мне, что каждая пьеса, хотя бы она взята была из чуждого мира, возникла вследствие личного впечатления, положения и чувства, но во мне есть способность личному впечатлению дать эпическую важность и восторг, волнение и слезы, сопровождающие рождение всякой почти пьесы, скрыть под спокойным и живописным стихом.
Вот тебе несколько мыслей моих о себе. Но знаешь ли что? мне как-то вдруг страшно стало сию минуту, страшно, что я так отрешился от себя и взглянул на себя, как третье лицо. Пренеприятное чувство, вследствие которого перестаю писать и думать об этом и иду спать, с тем чтоб завтра рано удрать на озеро.
и аристократы, лесу нет, ловля в саду, дом барский, ни уюта, ни приюта, ничего такого, что бы полюбить.
Словом, не моя скорлупа. А все-таки, когда будет тепло, приезжай на день, на два поудить. Ей-богу, хорошее дело, и для тебя, мой друг, полезное, так что я тебя не столько уже приглашаю, сколько прошу, и настоятельно прошу. К тому и то аргумент - я исчезаю надолго,3
До свидания же, надеюсь.
Примечания
Небольшой отрывок данного письма (16666. CVIIб. 7) напечатан Н. Л. Степановым в статье о Майкове (История русской литературы, т. 8, ч. 2. М. --Л., 1956, с. 298). В ИРЛИ хранится также письмо Дудышкина к Майкову 1857 г. (16792. CVIIIб. 1).
"Отечественных записок" А. А. Краевского, а с 1860 г. его соредактор; приятель Майкова с университетских лет.
1 "Сию минуту я отправляюсь на дачу и сию же минуту я прочел в "С. П<етер>б<ургских> ведомостях" разбор моей книги. Истинно он меня порадовал, и я уступаю первому движению сердца и прошу тебя передать Краевскому за напечатание, а неизвестному рецензенту за написание этого разбора, тем более что так давно я не видел даже упоминания имени моего в рецензиях. Это смелость, за которую вдвойне благодарю..." (почтовый штемпель: 18 мая). Речь идет о литературном обозрении, большая часть которого представляет собой характеристику творчества Майкова в связи с выходом собрания его стихотворений (Русская литература. - С. -Петербургские ведомости, 1858, No 100, 10 мая, без подписи). В ней много похвальных слов о "строгой, спокойной, основанной не на преобладании одного элемента над другим, а на их гармонии" красоте, о том, что мысль и чувство отличаются у Майкова "не поэтическою неопределенностью, а своею внешнею осязательностью", о стихе, которым никто после Пушкина не владел так мастерски. Вместе с тем критик дал общую оценку творческого облика Майкова, которая, как видим из письма к Дудышкину, задела его за живое. Основной его чертой автор статьи считает, если выразить сказанное им современным понятием, эстетизм. По его словам, поэзия Майкова "преимущественно вращается в отвлеченных, чисто художественных сферах: это поэзия без отношения к современной эпохе". Она "идеализирует действительность, облекает ее в художественные формы, нисколько не стараясь вникнуть в смысл этой действительности. Она вдохновляется более внешнею стороною действительности и возводит эту сторону до художественного совершенства, но при таком процессе трудно угадать личное воззрение поэта на жизнь <...> трудно дать отличительный характер поэту, если только эта отличительность не состоит в одном исключительном воспроизведении идеи красоты". Критик называет творчество Майкова "чисто объективным" и говорит о его "безучастности" к изображаемому. Это свойственно, по его утверждению, не только пейзажной лирике Майкова, но и такому произведению, как "Три смерти", в котором много "истинно поэтических красот". Однако Майкова, по словам рецензента, "занимает здесь не мысль, а картина; он интересуется не столько мыслью, сколько процессом воплощения этой мысли в выведенных им лицах. Насколько прав Лукан, Сенека или Люций и есть ли где-нибудь правда вне этих лиц, до этого поэту нет дела". Правда, автор статьи делает оговорку, что речь идет "не о достоинстве, несостоятельности или отсутствии мысли в каком-либо произведении г. Майкова, а о том, какую роль играет элемент мысли в его поэзии".
2 "Барышне" ("Вас, ангел, реющий в гостиных..."). См. о нем также в письме 3.
3 Майков имеет в виду морскую экспедицию в Грецию.