ПОЛЯ
В телеге еду по холмам;
Порой для взора нет границ...
И всё поля по сторонам,
И над полями стаи птиц...
Я еду день, я еду два -
И всё поля кругом, поля!
Мелькнет жилье, мелькнет едва,
А там поля, опять поля-
Порой ручей, порой овраг,
А там поля, опять поля!
И в золотых опять волнах
С холма на холм взлетаю я...
Но где же люди? Ни души
Среди безмолвных деревень...
Не верится такой глуши!
Хотя бы встреча в целый день!
Лишь утром серый четверик
Передо мною пролетел...
В пыли лишь красный воротник
Да черный ус я разглядел...
Вот наконец бредет старик...
Остановился, шляпу снял,
"Стой, ямщик!
Эй, дядя! С чем господь послал?"
"Осмелюсь, барин, попросить -
Не подвезете ль старика?"
- "Садись! Зачем не услужить!
Услуга ж так невелика!
Садись!" - "Я здесь, на облучок..."
- "Да место есть: садись рядком!"
Но тут уж взять Никто б не мог:
Старик уперся на своем;
Твердил, что в людях он пожил
И к обращению привык,
И знает свет; иначе б был
"Необразованный мужик"!
У старика был хмурый вид,
Цветисто-вычурная речь;
Одет был бедно, но обрит,
И бакенбард висел до плеч.
"Я был дворовый человек, -
Он говорил, - у князя Б.!
Да вот, пришлось кончать свой век
На воле! Сам уж по себе!"
"И слава богу!" - "Как кому!
А по понятью моему,
От всей их воли - толку нет!
Еще я нонешних князей,
Выходит" дедушке служил...
Князь различать умел людей:
Я в доме, может, первый был!
Да вот, настали времена!
Теперь иди, хоть волком вой!
Стара собака, не годна,
Ест даром хлеб, - так с глаз долой!
Еще скажу: добры князья!
"С тебя оброку не хотим;
А хочешь землю, мол", - так я;
"Покорно вас благодарим!"
Жаль их самих!" И тут старик
Повел рассказ, как врозь идет
Весь княжий двор: шалит мужик,
Заброшен сахарный завод,
Следа уж нет оранжерей,
Охота, птичник и пруды,
И все забавы для гостей,
И карусели, и сады -
Усадьба - прежде городок
Была! Везде присмотр, народ!
И пей и ешь! Всё было впрок!
"Да, вспомянешь про старину! -
Он заключил. - Был склад да лад!
Э, ну их с волей! Право, ну!
Да что она - один разврат!
Один разврат!" - он повторял...
Отживший мир в его лице.
Казалось, силы напрягал,
Как пламя, вспыхнуть при конце...
"Вот парень вам из молодых, -
Сказал он, кинув грозный взгляд
На ямщика, - Спросите их,
Куда глядят? Чего хотят?"
Но за ответом стал в тупик.
Никак желанное словцо
Не попадало на язык...
"Чего?.." - он начал было вслух...
Да вдруг как свистнет во весь дух, -
Вперед - в пространство без конца!
Вперед - не внемля ничему!
И кони ль вторили ему, -
Но мы неслись, как от волков,
Как из-под тучи грозовой,
Как бы мучителей-бесов
Неслись... А вкруг по сторонам
Поля мелькали, и не раз
Овечье стадо здесь и там
Кидалось в сторону от нас...
"Куда ж те дьявол мчит!"
Вдруг сорвалось у старика.
А тот летит, лишь вдаль глядит,
А даль-то, даль - как широка!..
1861
Примечания
"Время", 1862, No 1, с. 103, с подзаг. "Отрывок из неоконченной поэмы". В начале 1860-х годов стих. пользовалось успехом. Майков "декламировал превосходно... Без "Полей" не обходилось ни одно литературное чтение, и стоило Майкову появиться на эстраде и прочесть что-либо другое, как из публики начинали раздаваться требования: "Поля! Поля"! - что подало повод одному из сатирических журналов изобразить Майкова пред многочисленной аудиторией, с ужасом повторяющего вместе с нею свой стих.: "А там поля, опять поля!" (А. Ф. Кони. Воспоминания о писателях, Л., 1965, с. 136-137). Однако архивные материалы свидетельствуют о том, что даже это стих., скромный либерализм которого вызывал насмешки демократической печати, подвергалось цензурным преследованиям. Сохранился беловой автограф стих. вод зам. "Отрывок из стихотворения "Поля"" - с цензурной правкой: ст. 59-102 вычеркнуты красным карандашей цензора. Ст. 13-24 в автографе отсутствует. После ст. 12 - зачеркнута некогда не публиковавшаяся строфа:
И знаю я; им нет конца!
И тот, кто, дни свои губя,
В натуге сил, в поту лица -
Трудился здесь не для себя.
"Кто ж в мире выше был тебя, // Народ, что здесь, в поту лица, // Прожил, трудясь не для себя?") записаны в нескольких черновых тетрадях Майкова. О прохождении данного стих. через цензуру и авторской трактовке его Майков сообщал в письме к Е. П. Ковалевскому от 6 декабря 1861 г. (Ежегодник, 1975, с. 111-112). Агент III отделения, присутствовавший на чтении "Полей" (в искаженном цензурной правкой виде) на вечере в пользу Литературного фонда 29 декабря 1861 г., докладывал: "Стихотворение это произвело фурор и глубокое впечатление и служит предметом всеобщего разговора. Все видят в этой картине изображение России и впадают в какую-то невыразимую тоску. Неизвестно, было ли оно процензуровано" (Ежегодник, 1975, с. 112).