СТРЕЛЕЦКОЕ СКАЗАНИЕ
О ЦАРЕВНЕ СОФЬЕ АЛЕКСЕЕВНЕ
Как за чаркой, за блинами
Потешались молодцы,
Над потешными полками
Похвалялися стрельцы!
"Где уж вам, преображенцы
Да семеновцы, где вам,
Мелочь, божий младенцы,
Нам перечить, старикам!
"С слободой своей немецкой
Да с своим царем Петром
Мы, мол, весь приказ стрелецкий,
Всех в бараний рог согнем!
Всех - и самую царевну..."
Нет, уж тут, голубчик, врешь!
Нашу Софью Алексевну
Обойдешь, да не возьмешь!
Даром, что родилась девкой, -
Молодецкою издевкой,
И как в духе, да взмахнет
Черной бровью соболиной -
Пропадай богатыри!
Умер, право б, заедино,
Если б молвила: "Умри!.."
Грех бывал я между нами,
Как о вере вышел спор,
И ходили с чернецами
В царский Кремль мы на собор, -
Бунтовское было дело!
Да ведь сладила! Как раз
Словом вышибить умела
Дурость всякую из вас!
Будем помнить мы дни оны!..
Вышли наши молодцы,
Впереди несут иконы
Со свечами чернецы...
Не сказали б, так узнала б
Не наотмашь, низко на лоб
Надевали клобуки;
Не развалисты в походке,
А согбенные идут;
Не дерут, разиня глотки,
Тихим голосом поют;
Лица постные, худые,
Веры точно что столпы!..
Уж не толстые, хмельные
Никоньянские попы!..
Умилился люд московский.
Повалил за ними, прет,
И на площади Кремлевской,
Что волна, забил народ.
А уж там, во Грановитой,
Все нас ждут: царевны, двор,
Патриарх, митрополиты,
Освященный весь собор.
Старцы свечи возжигали,
На амвоны полагали,
И царевне бьют челом;
"Благоверная царевна!
Солнце Русский земли!
Свет София Алексеева,
Государыня! Вели,
Чтоб у нас быть рассмотрению
С патриархом о делах
По церковному строенью
И о Никоновых лжах!
Процветала церковь наша,
Аки райский крин, полна
Благодати, яко чаша
Пресладчайшего вина!
Утверждалася на книгах,
Их же имем от мужей,
Проводивших жизнь в веригах
И в умертвии страстей;
Их же чтением спасались
И цвели, и украшались
По Руси монастыри;
Но реченный Никон волком
Вторгся в оный вертоград
И своим безумным толком
Ниспроверг церковный лад!
Аки римская блудница
На драконе восседя,
Рек: "Несть бога! - кровопийца. -
Аз есмь бог, и вся моя!"
И святые книги рушил...
Ну, и начал всё мутить..."
Патриарх их слушал, слушал,
Подымался говорить,
Да куда!.. Из-за владыки
Ну выскакивать попы...
Брань пошла, мятеж и крики!
На дворе ревут толпы,
Вкруг царевен - натерпелись
Чернецы орут, зарделись.
Поскидали клобуки,
Все-то с взбитыми власами,
Очи кровью налиты.
И мелькают над главами
Палки, книги и кресты!..
Ждет царевна не дождется.
Чтоб затихли; то вперед.
Словно лебедь, к ним рванется,
Образумливать учнет.
"Замутили царством бабы, -
Голосят кругом, - ахти!
Государыням пора бы
В монастырь давно идти!"
Слыша то, и глянув гневно,
И отдвинув трон златой,
Вся зардевшися, царевна
Удалилась в свой покой.
С барабанным вышли боем
Чтоб к царевниным покоям
Выслать выборных тотчас.
Ночью, с фонарями, ровно,
Тихо, вышла на крыльцо.
Так-то ласково-любовно
Обратила к нам лицо...
Видел тут ее я близко:
Белый с золотом покров,
А на лбу-то - низко-низко -
Вязь из крупных жемчугов...
"Если мы вам неугодны, -
Говорит" - весь царский дом,
Мы объявим всенародно,
Что из царства вон уйдем!
У волохов иль цесарцев -
Где-нибудь найдем приют...
Вы сменяли нас на старцев.
Давних сеятелей смут, -
Пусть на них падет и царство!
Коль соседи государство
Всё растащут по клочкам,
Коль поляки с ханом крымским
Русь поделят меж собой:
Поклоняйтесь папам римским,
Басурманьтесь с татарвой!
Мы в церквах положим вклады
И поклонимся мощам,
Да и с богом!.." Всей громадой
Пали мы к ее ногам:
"Что ты, матушка, какое
Слово молвишь, - говорим, -
Слово - самое пустое!
Нешто мы того хотим!
Знаем мы, без государей
Каковы дела пойдут!
Заедят народ бояре
Да в латинство поведут!..
Всё те старцы-лиходеи!
Нешто мы архиереи?
Что мы в книгах разглядим?
Ты уж смилуйся, пожалуй,
Хоть жалеючи земли!..
Жестоко казнить вели!"
Ждем: что скажет?.. И сказала:
"Встаньте! Верных россиян
Вижу в вас! Я так и знала!..
Пир готовь, а в гости будем!.."
Мы - "ура!" на весь народ,
А она начальным людям
"Выйти, - крикнула, - вперед!"
Награждать кого казной,
А кого именьем разным,
Соболями аль землей,
А кого боярским саном.
"А для прочих молодцов, -
Говорит, - три дня быть пьяным
С наших царских погребов!.."
И была ж гульба в столице!
Будет помнить царский град!..
И сидят, стрельцов корят:
"Так-то веру отстояли
Вы, стрелецкие полки!
Прогуляли, променяли
"
Ладно, братцы! Щи вам с кашей!
Что, брат, скажешь? Хороша?..
Лучше нет царевны нашей!
Вот, как есть, совсем душа!"
1867
Впервые - "Русский вестник", 1868, No 2, с. 554. В черновом автографе трех последних строф вместо зачеркнутой последней строфы:
Ладно, братцы! щи вам с кашей!..
Ну-ко, птенчик, наливай!
Поживи сперва ты с наше -
Стих. было прочитано Майковым 3 февраля 1868 г. на литературном вечере в память столетия со дня рождения И. А. Крылова. Ф. М. Достоевский советовал Майкову сделать стих. "эпизодом в целой поэме из того времени" (Достоевский. Письма, т. 2, с. 80).
Софья Алексеевна (1657-1704) - дочь царя Алексея Михайловича, правительница государства при малолетних Иване V и Петре I. В 1689 г. была низложена Петром I, заключена в монастырь, затем пострижена в монахини. Раскола она не поддержала.
Никоньянские попы. - Никон (1605-1681) - патриарх русской православной церкви. Его церковные реформы привели к религиозному расколу. Раскольники не признавали Никона, его вероучение объявляли "ложью". Аки римская блудница // На драконе восседя - из сочинения А. Денисова (см. примеч. к поэме "Странник", т. 2). Майков, по-видимому, цитирует по книге С. Максимова "Рассказы из истории старообрядства" (СПб., 1861, с. 55).