Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ш"

1. Разрушение Иерусалима

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: Иерусалима РАЗРУШЕНИЕ ИЕРУСАЛИМА Ущельем на гору мы шли в ту ночь, в оковах. Уже багровый блеск на мутных облаках, Крик пролетавших птиц и смех вождей суровых Давно питали в нас зловещий, тайный страх. Идем... И - ужас! - вдруг сверкнул огонь струею На шлемах всадников, предшествовавших нам... Пылал Ерусалим! Пылал священный храм, И ветер пламя гнал по городу рекою... И вопля наши вдруг в единый вопль слились... "Ах, мщенья, мщения!.." Но дико загремели Ручные кандалы... "О бог отцов! ужели Ты медлишь! Ты молчишь!.. Восстань! Вооружись В грома и молнии!.." Но всё кругом молчало... С мечами наголо, на чуждом языке Кричала римская когорта и скакала Вкруг нас, упавших ниц в отчаянной тоске... И повлекли нас прочь... И всё кругом молчало... И бог безмолвствовал... И снова мы с холма Спускаться стали в дол, где улегалась тьма, А небо на нее багряный блеск роняло. <1862> Примечания Впервые - Новые стихотворения (1858-1863) А. Н. Майкова, М., 1864, с. 72, под загл. "По прочтении Байронова "Падения Иерусалима"". Подражание стих. Байрона "On the Day of the Destruction of Jerusalem by Tilus". Майкову принадлежит также точный перевод этого стих. под загл. "На разорение Иерусалима Титом" (Английские поэты в биографиях и образцах. Сост. Н. В. Гербель,...

2. Суд предков

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: n'en sais rien... Je vais oil le vent me mene..." Arnault {*} "Попы увели народ в унию, попы и назад приведут... Так и наука..." (Из одного разговора) 1 К кончине близок князь Андрей. Он причастился. Слабый свет Лишь тонких нескольких лучен Прорвался в темный кабинет. Пред умирающим сидит На креслах сын. Примчался с вод, Отцом был выписан. Глядит И думает: "Ну, что же?.. Вот Два века тут лицом к лицу! Какая ж между ними связь? Давно душой я чужд отцу, Давно всем чужд мне старый князь! Во Франции - легитимист, Здесь - недовольный камергер, Спирит, ханжа и пиетист И bel'esprit a la {1} Вольтер; Как совмещалось это в нем - Бог весть!.. Но он себя считал Какой-то истины столпом. Какой - и сам не понимал!" В то ж время думал старый князь: "Да. мы уходим!.. Да, огни Все друг за другом гаснут!.. Грязь Встает, идет... tout est fini... {2} И тот изящный внешний блеск, И грация, и ум, и вкус, El cet esprit chevaleresque!.. {3} Вот с сыном даже расхожусь! Он - фантазер! Стоял горой За "эти меры" - дождался, Да между небом и землей Повис!.. И всё не унялся - Опоры ищет - да их...

3. Бальдур

Входимость: 5. Размер: 26кб.

Часть текста: старец и великий Конунг У огня сидят в глубокой думе. Тень от них едва дрожит на сводах. Сын погиб у Конунга - последний Из троих, и с ним погас могучий Гальфов род, исшедший от Одина. Девять дней среди пустых чертогов Взаперти сидел великий Конунг. Наконец коня спросил и молча В горы к старцу вещему поехал; Издали за ним следили слуги. Пышет пламя все светлей и выше, Но сидит, потупив очи, Конунг: И теперь, и дома, и как ехал, У него повсюду, неотступно, Атли труп безмолвный пред очами. Вдруг возник - как бы сходящий с неба - Луч пред ним и тихо проплывает, А в луче ряд Конунгов брадатых. Наверху, далеко - некто светлый. Ниже - лица Конунгу знакомы: Прадед, дед, отец; последний - сам он, А за ним уж луч как бы обрезан. Сдвинулись его густые брови... Но виденье проплыло и скрылось; Понемногу снова пред глазами Атли труп безмолвный выступает... Вот из тьмы опять выходит словно Поле битвы. Ветер гонит тучи. Между туч просвечивает месяц. Девы битв, Валкирии, возводят Падших в небо: Конунгов меж ними Средний сын. Видение сокрылось... Тьма опять кругом; перед очами Снова труп безмолвный выступает - Но не Робберт, а все тот же Атли. Вот из тьмы плывет блестящий город. Корабли причаливают с моря. Приступ. Люди на стенах, сам Конунг. Вдруг в глазах его валится мертвый Старший сын... И все опять умчалось. Снова тьма кругом; перед очами Труп опять безмолвный выступает - Но не Вилли, а все тот же Атли. Бурный мыс - скалистый дикий берег. Сонм проклятых душ - убийц и татей, Бедняков озлобленные души - Вылетают вдруг из-за ущелий, Корабли разбрасывают, топят; Вот сам Конунг - держится за мачту... Вдруг волна. Корабль захлестнут. Конунг Борется средь пенящейся бездны,- А вверху, над ним простерший руки, Необъятный, во все небо, образ, Но лица, как на...

4. Гидони А.: Скандинавская тема в творчестве Майкова

Входимость: 1. Размер: 23кб.

Часть текста: из больших русских поэтов XIX века, помимо А. Майкова, чье место в истории нашей литературы казалось бы столь определенно-однозначным. Характеристики ему даются, как правило, исчерпывающие, похожие на майковские эпитеты в стихах самого поэта: точные, чуждые «фето-полонской» зыбкости и объемности. Впрочем, если приглядеться, то уже смысловой набор характеристик Майкова покажется не вполне простым и однолинейным. В самом деле: глава школы «чистого искусства», но и воинственно-тенденциозный поэт славянофильского склада; «певец пламенного Юга» и тут же —словно по заданному контрасту! — холодноватый пластик; цельный до односторонности художник, и в то же время человек, творческий поиск которого исходит из тематического дуализма, о чем говорят хотя бы навязчивые антитезы «программных» названий его поэм и стихов («Два мира», «Две судьбы», «Олинф и Эсфирь», «Ангел и Демон», «Два гроба»). Подобный дуализм, будь он даже случайным, все равно нуждался бы в объяснении, а когда он мотивирован внутренне, когда он дает пищу традиционным, часто очень эффектным, но по существу довольно поверхностным интерпретациям майковского творчества, тогда стоит особо внимательно всмотреться в истинный смысл и глубинные тенденции этого творчества. Уже сама писательская судьба Майкова в панораме и перспективе русской литературы двойственна. Он знал прижизненную и посмертную славу: он словно олицетворял собою «пушкинскую эстафету» и в то же время не был да и не мог быть ведущим ...

5. * * * ("Посмотри: во всем доспехе... ")

Входимость: 1. Размер: 1кб.

Часть текста: * * * ("Посмотри: во всем доспехе... ") * * * Посмотри: во всем доспехе Муж, готовый выйти в бой; Он уж бредит об успехе, Меч свой пробуя стальной. Вдруг амуров рой крылатый С толку сбил его совсем: Кто расстегивает латы, Кто с главы срывает шлем; Кто с улыбкою лукавой. Пальчик к губкам приложив, Шепчет на ухо - и славы Позабыт святой призыв. Узнаешь ли в этой сцене, Милый ангел мой, меня? Век зовет, бойцы в арене, А в твоих объятьях я! 1857 Примечания Впервые - Стиховорения Аполлона Майкова, СПб., 1858, кн. 2, с. 265, Печатается по первой публикации. Перевод стих. "Prolog" к циклу "Neuer Frühling".