Поиск по творчеству и критике
Cлово "SLAVE"
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: Сон негра (Из Лонгфелло) СОН НЕГРА (Из Лонгфелло) Измучен зноем и трудом, Он наземь бросился ничком... Недвижно рис над ним стоял. Палимый зноем, он дремал... То был ли бред, то был ли сон - Родимый край увидел он. Увидел он: в степи глухой Несется Нигер голубой; Под сенью пальм стоят шатры; К ним караван ползет с горы, И люди веселы кругом: Он в том народе был царем. Среди цветов стоит жена, Толпой детей окружена; И дети к ней, ласкаясь, льнут, И в лес, отца искать, зовут... И вот сквозь сон, горячий сон, В бреду заплакал тихо он... И снова чудится во сне: На борзом мчится он коне. Как вольный вихорь, конь летит. Взбивая прах из-под копыт, Златою сбруею звеня, И сабля бьет в бока коня... Что миг - свободней дышит грудь! Что шаг - торжественнее путь, Всё ближе горы. Лев рычит, Кричит гиена, змей свистит, И тяжело по тростникам Идет в реке гиппопотам. Под небом темно-голубым Фламинго красный, перед ним Несясь вдали, крылами бьет, Как знамя красное, - и вот Ему открылся кафров стан Ив очи глянул океан! И встал он там, и слышит: вдруг Подобный трубам, мощный звук Поколебал и дол, и лес, И глубь пустынь, и глубь небес... То звал к свободе из оков Великий дух своих сынов. И вздрогнул он, услыша клич... И уж не чувствовал, как бич По нем скользнул, и как ногой Его толкнул хозяин злой. Как он, сдавив досады вздох. Пробормотал потом: "Издох!.." 1859 Примечания Впервые - "Подснежник", 1860, No 1, с. 11, без указания на источник перевода. Перевод стих. американского поэта-романтика Г. Лонгфелло (1807-1882) "The Slave's Dream",
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: обличительными стишками и гражданской скорбью, чем будет маскироваться злоба на собственное бессилие, сваливать свой грех на среду, на общество. Как же подготовить почву? Соблазнительно сказать следующее. Как хорошо бы было, если б молодые начинали тем, чем кончили старые. Пушкин кончил "Борисом Годуновым", "Медным всадником", "Русалкой" и пр. Это уже не байронический "Кавказский пленник", "Цыгане" и пр. Перелом - в "Полтаве". Но вы Пушкина не поймете, если не примете в соображение его исторических трудов - "Пугачевского бунта" и цветка, распустившегося на этом труде, - "Капитанской дочки". Лермонтов шел сюда же. Из поэтов моих товарищей только Мей раньше всех понял, где раки зимуют; Фет всегда был верен себе, т. е. миру легких ощущений, он и особь статья, он мил в этом мире. Полонский до сих пор еще теряется в неопределенности, стараясь обнять взором и прошедшее, и настоящее, и неизвестное будущее, уживаясь как-то со всеми идеалами - и Аксакова, 3 и Чернышевского. Некрасов ближе всех был к почве, но смотрел на нее с точки зрения сегодня, без исторических корней, видел русского мужика до освобождения, а не видал России в ее тысячелетнем существовании, словом, не знал истории. Это иностранец, приехавший в Россию и пишущий стихи о бедных мужиках. Он мне напоминает появляющиеся теперь истории России, где описываются бедствия народа, но не сказано умышленно, во имя чего он страдал и что утешало его в страдании, т. е. страдал во имя государства, каким дорожил по инстинкту, как средством своего сохранения, и утешался в религии... Все мы понесли кару за свое воспитание, которое было более или менее иностранное, на чуждых образцах; необходимо поэту иметь...