Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "L"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: П., декабрь 1855 г. - январь 1856 г. М. П. ЗАБЛОЦКОМУ-ДЕСЯТОВСКОМУ <Декабрь 1855--январь 1856>. Скажи мне, пожалуйста, любезнейший дружище, отчего при твоей известной страсти к переписке я с полгода от тебя не получаю никакого письма? 1 Если б с вами случилось какое несчастие, это было бы мне известно, но нет, ничего такого не слышно. Уж не получил ли ты как-нибудь генеральский чин - и потому уж начал презирать синиоров прежних товарищей. Право, бог тебяьзнает. Если ж ты злишься на мою неаккуратность, то это нехорошо; все-таки писал бы. Нечего делать, начинаю я, и начинаю потому, что решился вообще завести переписку и решился на это потому, что на днях попались мне мои письма, которые я писал к вам из-за границы. 2 Я об этих письмах всегда говорил, что они очень глупы; возвратясь из чужих краев, я увидал в журналах письмо об Испании и был поражен, как автор глубоко изучил Испанию в истор<ическом>, статистич<еском>, литератур<ном>, этнографич<еском> и пр. отношениях, а я-то, думаю, прожил год в Италии, и ничего этого не сделал, и писал только о том, что меня занимало. Теперь же я прочел их с великим удовольствием и очень рад, что не писал об Италии в разных отношениях, а писал о себе и свои мысли. Тогда я еще не знал, что такие письма (как об Испании) пишутся, не выезжая из города, по источникам. 3 После этого и стал сожалеть, что не вел ни журнала, ни переписки; впрочем, этого я не делал, все находясь под страхом внезапного взлома замков и осмотра жандармского. Ох, тяжелое время! сколько развития и жизни у нас украло оно! и подумать страшно. Но, кажется, времена меняются - можно писать письма, не видя над собою палки за откровенную мысль. Хочу начать журнал собственных мыслей. Как началась эта...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: Майкова прошло в имении отца неподалеку от Троице-Сергиевой лавры. В 1834 году семья переехала в Петербург. В ранние годы Майков почти в равной степени увлекался и живописью, и литературой (лишь сильная близорукость не позволила ему в дальнейшем пойти по стопам отца). Первые свои, преимущественно прозаические, опыты, в которых заметно влияние Гоголя, Майков помещал в домашних рукописных журналах. Затем в его занятиях стала преобладать поэзия, и в 1842 году, едва закончив юридический факультет Петербургского университета, он издал свою первую книгу стихов. Большую часть книги составили стихи в антологическом роде, исполненные пластики, изящества и ясности, которых так не хватало поэзии 40-х годов. Сам Майков заметил однажды, что "антологическая поэзия в европейской и нашей литературе... оказала ту услугу, что постоянно служила противодействием туманному, мечтательному... стремлению поэтов". Тем самым уже в первом сборнике Майков заявил о себе как продолжателе не основной, но боковой ветви русской поэтической традиции, идущей от Батюшкова (в XX веке эта традиция найдет свое наиболее яркое выражение в творчестве О. Мандельштама). В том же, 1842 году Майков уехал за границу, где провел около двух лет. В Париже он слушал лекции известных ученых, в Риме участвовал в "веселых кутежах русских художников", ежедневно совершал поездки верхом по римской долине, делал эскизы, писал стихи. "В Риме,- сообщал он родным,- я хотел видеть две вещи - развалины древнего мира... и развалины католицизма". Итогом итальянских впечатлений стал новый цикл стихов "Очерки Рима" (1847). Именно в итальянский период наступает в творчестве Майкова первый "слом": от поэзии антологической он стремится к поэзии "мысли и чувства", а от старины - к жизни современной. "Теперь уже не довольствуешься,- пишет...
Входимость: 3. Размер: 119кб.
Часть текста: но и свои отрицательные стороны: для чтения и беглого обзора поэтической деятельности писателя отполированные страницы самоиздания - находка; но критику нечего делать с этими распланированными и очищенными волюмами последней даты: он охотно променял бы их на старые тетрадки да связку-другую пожелтевших писем. Если это применимо к поэту вообще, то к Майкову особенно, так как он был сдержанный и скупой лирик, а поэзия его носила тот экстенсивный и отвлеченный характер, который отобщал ее и от обстановки, и от индивидуальности поэта. Притом Майков почти не дал нам даже примечаний к своим стихам {4}, у него нет ни общего предисловия, ни введения (кроме частного к "Двум мирам", да к переводам), ни отрывков из писем при посылке или посвящении стихов, и, перечитывая его томы, где, кроме нескольких объяснений к переводам, весьма объективных и сжатых, редактор отметил только даты произведений, невольно вздохнешь о том, что у нас еще не в моде давать комментарии к своим произведениям, как у итальянцев (например, Леопарди, Кардуччи) {5}. Да позволено мне будет начать мою сегодняшнюю памятку {Первая глава была читана в заседании Неофилологического общества {6}.} по нашем классическом поэте выражением искреннего желания, чтобы деятели русской литературы озаботились заблаговременно собиранием материалов для объективного, критического издания творений А. Н. Майкова: нравственно-поэтические облики таких людей, как он, не должны теряться для истории нашего просвещения и истории всемирной поэзии, а без критического издания его творчество и поэтическая индивидуальность останутся закрытыми для всестороннего исследования и истолкования. Нужны варианты, черновики, письма. Шестой и седьмой томы тихонравовского издания Гоголя были, вероятно, приняты большой публикой с некоторым недоумением {7}; между тем для историка и критика это истинный клад, а груз, подъятый покойным Тихонравовым и господином Шенроком, является в их глазах именно той драгоценной глыбой мрамора, из...
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Часть текста: Lorenzo LORENZO Слава богу, деньги есть Шляпу на брови надвину, Плащ широкий перекину Чрез плечо... войду я в честь. Встретит князь меня с почтеньем, И поклонится аббат, И маркизы с приглашеньем Мне навстречу полетят. Я высок, красив и ловок... Речь - серебряная нить; Знаю тайну всех уловок Сердце женщины дразнить. В будуар благоуханный В ночь прокрадусь я тайком... Потоскует сердце Наины, Знаю я... да что ж мне в том? Деньги выйдут... что ж за дело? Молоток возьму я свой, Буду сечь я мрамор белый У скульптора в мастерской. А наскучит - повалюся Я на паперти церквей И калекой притворюся, Мол, уродец с детских дней! Стыдно, что ль? Пускай пеняют, Что казны не клал под спуд!.. А маркизы?.. Не узнают! А узнают -прочь пойдут. Что мне в них? Всегда от Нанны, Будь в чести ль, в лохмотье ль я, Я услышу: "Друг желанный, Гость мой милый, я твоя!" 1845 Примечания Впервые: "Отечественные записки", 1847, No 1.
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Часть текста: для вас утратою как будто части вашего бытия, вашего сердца, вашего счастия: это другой вопрос,-- и только будущее может решить его... Явление подобного таланта особенно отрадно теперь... когда в опустевшем храме искусства, вместо важных и торжественных жертвоприношений жрецов, видны одни гримасы штукмейстеров, потешающих тупую чернь; вместо гимнов и молитв слышны или непристойные вопли самолюбивой посредственности, или неприличные клятвы торгашей и спекулянтов..." {В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. VI, М., 1955, с. 7. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте (том, страница).} Признав Майкова "сильным дарованием" (VI, 7), Белинский подошел к его стихам строго критически: разделив их на "два разряда", он заявлял, что "повод к надежде на будущее его развитие" (VI, 9) дает лишь "первый разряд" --антологические стихи молодого поэта, созданные в духе древнегреческой поэзии. Об одном из них, стихотворении "Сон", критик успел дать восторженный отзыв еще в 1840 году, когда оно впервые появилось в "Одесском альманахе" за подписью М., ничего не говорившей тогдашнему литературному миру. Теперь, в статье 1842 года, Белинский выписывал это стихотворение полностью вторично: Когда ложится тень прозрачными клубами На нивы желтые, покрытые скирдами, На синие леса, на влажный злак лугов; Когда над озером белеет столп паров И в редком тростнике, медлительно качаясь, Сном чутким лебедь спит, на влаге отражаясь,-- Иду я под родной соломенный свой кров, Раскинутый в тени акаций и дубов; И там, с улыбкой на устах своих приветных, В венце из ярких звезд и маков темноцветных И с грудью белою под черной кисеей, Богиня мирная, являясь предо мной, Сияньем палевым главу мне обливает И очи тихою рукою закрывает, И, кудри подобрав, главой склонясь ко мне, Лобзает мне уста и очи в тишине. "Одного такого стихотворения,-- писал Белинский,-- вполне достаточно, чтоб признать в авторе замечательное, выходящее за...